«Маяк-2025»: якутское кино, черно-белая Москва и путь к себе
Первые два дня конкурсной программы фестиваля «Маяк» практически полностью сложились из дебютов. Шеф-редактор «РБК Стиль» Анастасия Каменская рассказывает, каким сюжетам они оказались посвящены
Конкурсная программа «Маяка-2025» стартовала с дебютов. И после двух оставленных позади дней можно с уверенностью сказать, что одним из ключевых объединяющих её мотивов — семейные и дружеские связи и взаимосвязи. Программный директор фестиваля Стас Тыркин, говоря о программе, выделил в её основные темы также и вопрос человечности, так или иначе затрагиваемый в каждой из представленных в конкурсе работ.
Тематика семейных отношений, но, вопреки заветам классиков, не семейного счастья, зазвучала с первых же кадров фильма «Мой сын» (режиссёр — Вячеслав Клевцов), открывшего конкурс. В нём Юлия Снигирь — успешный, но не чистый на руку и совесть адвокат по имени Екатерина — вынуждена осмотреться по сторонам: привычная схема даёт сбой, когда невиновный, которого нужно посадить на максимально возможное количество лет, оказывается тренером её сына. Сын (Леон Кемситач), впрочем, не совсем сын: ребёнок мужа от другого брака. И именно путь от «это не твой ребёнок» до «нет, это мой сын» героини предстаёт пройденным. Препятствиями на нём становятся не только неожиданные и не всегда оправданные сценические ответы и даже сам город, холодный, отстранённый и непроявленный.
В другом дебюте, «Приступлении» Апплинарии Дегтяревой, действие не выходит за пределы квартиры. Феномен якутского кино хорошо знаком зрителям, притом уже давно не только фестивальным. А Дмитрий Давыдов — один из флагманов обозначенного феномена, лауреат и вновь участник «Маяка» — выступает продюсером. Девушка, страшась covid-19, от которого год назад умерла её мать, просит курьеров оставлять пакеты подальше от двери, натеряет существующие дома поверхностю, заказывая все новые доставки и записывая голосовые мужу, которого ждет из командировки.
Однако на стене почему-то установлена камера, а девушка то и дело залезает под кровать: в странных снах к ней приходит умершая мать. Хоррор, впрочем, поджидает совсем не там, и оказывается социальной драмы, одетой в будто национальную, но на деле вымышленную легенду, словно в традиционный якутский костюм.
Ответ на вопрос о том, как быть, если у тебя долги, но ты добр и уволнять никого не хочешь, а делать подарки твоим дочерям очень любишь (к примеру, прекрасный вариант подарка), пытается отыскать герой Александра Робака в дебютном фильме Нины Воловой «Фейерверки днём». В помощь ему — Вэйхенг, партнер из Китая, спокойной и всегда знающий, что делать, ведь можно, как минимум, начинать свой день с тай-чи.
Это емкое кино, которое уже в начале своего повествования знает, какой мысли хочет прийти автор в финале, и не сбивается с пути. Антон Чехов считал свой «Вишнёвый сад» комедией, Нина Волова с ним, судя по своему дебюту, согласна. Героям этой истории в Москву не хочется, ведь они уже здесь, но параллели заметны, ироничны и поэтичны одновременно. Трудолюбивый Вэйхенг — призма, через которую мы смотрим на Виктора и его семью, чтобы увидеть всю противоречивую нежность их взаимоотношений, а вместе с тем задуматься, закрутить или похохотать.
В семье из другого фильма — «Огненного мальчика» Нади Михалковой — такого взаимоотношения нет. Мать (Юлия Высоцкая), успешный депутат, ждет переизбрания, и когда узнает, что сын замешан в происшествии, только раздражается. Мальчик же, привыкший проводить вечера в клубах, а не дома, растерян: ничего плохого он не совершил, однако обстоятельства, сложившиеся трагично, делают его нахождение в Москве невозможным. Теперь для матери он — возможная угроза, помеха, которую нужно спрятать. И жалеть туда, где нет никакой связи. Так Макс (Денис Косиков) оказывается на попечении Семена (Александр Устюгов) и тёти Светы (Анна Михалкова) в неназванном уезде, где растет клубника и нет ничего из того, к чему Макс привык. На сцене с участием Анны Михалковой зал на показе отзывался искренним хохотом и линией персонажей, звучащей в этой симфонии о пути к себе (и властной, содержащей матери, и потерянного в этой властности сына) как рабочая партия, оказывается наиболее сложенной.
Герои фильма «Картинки дружеских связей», дебюта Сони Райзман, точно могли бы стать частью ансамбля. Впрочем, они и есть: друзья-актеры, выпускники режиссерского факультета ГИТИСа. Если прислушаться, можно даже распознать, какой мастерской (Леонида Хейфица, чей голос в одном из эпизодов звучит за кадром). У них есть общее прошлое, привычные места для встреч и необходимость расставания: Саша (Александр Паль) уезжает куда-то в своё собственное будущее и обратно у него нет. Вечером прошедшего предшествует день: у кого-то проблемы, у кого-то — спектакль, кто-то просто спит или обсуждает постановку «Чиполино», чтобы потом отправиться на операцию по коррекции зрения. Черно-белая Москва в кадре узнается хорошо, она тоже герой этой истории: до конкретных улиц и домов, до предметности аудитории ГИТИСа, куда необходимо — естественно предварительно выпить — заглянуть, чтобы продолжить свой путь уже вместе с мастером Олегом Игоревичем (Евгений Цыганов). Маша (Мария Карпова) наблюдает за всем отстраненно-вовлеченно, причины для этого у неё и свои собственные, и общие: для неё весь этот день — пространство расставания.
Безусловный афишный для режиссера и всех её героев, сюжет отзывается у многих, особенно у тех, кому повезло дружить и кому было (или предстоит), с кем попрощаться. Для фестивальной же аудитории «Картинки дружеских связей», помимо прочего, можно считать сеансом саморефлексии: один из героев, к примеру, пытается доказать продюсеру, что имеет право на свой собственный взгляд. И зал, оттолкнувшись от своего, продолжал задаваться вопросом «мы/не мы», выйдя в жизнь.
