Уникальная биосфера: Столица условных рефлексов в Павловских Колтушах
Евгения Гершкович — о уникальном месте под Петербургом, находящемся под охраной ЮНЭСКО, где возможно, вы еще не побывали
Параллельные холмы и вертикальные болота
Это юг Карельского перешейка. С востока лежит Ладожское озеро, с запада — Финский залив. При тектонических сдвигах материковых ледников около 10 тыс. лет назад грунты просели под талыми водами и образовалась возвышенность, каменное плато.
Здесь живописные ландшафты на песчаных почвах получили название Колтуши от финского слова keltainen (желтый). Плавно перетекают холмы-камни в ложбины болот и рек. Цветут колокольчики, ромашки, летают бабочки, стрекозы. Идиллию дополняют мирно пасущиеся кони. Любопытно, что в этих местах можно встретить ласточку берегушку, предпочитающих селиться исключительно у воды.
Разве этот феномен не подтверждает миф о том, что некогда в Колтушах плескались воды древнего Литоринонного моря, уровень которого на 9 м превышал уровень Балтики? Еще один из множества местных мифов гласит, что колтушские холмы высотой 78 м на уровне моря (для сравнения: Пулковские высоты — 75 м) не что иное как аномальная геомагнитная зона.
Ингермаландия
Неудачная для России русско-шведская война в 1617 году завершилась заключением Столбовского мира. Колтушская волость среди прочих земель на 90 лет отошла Шведской короне. Православное население в Приладожье стремительно редело. Шведы заселили эти земли финскими семьями, освобождая их от уплаты налогов. Сюда же от службы в армии бежали мужчины и те, кто нарушил шведские законы. Образуется этнос ингерманландских финнов, расселявшихся по деревням. Их потомки до сей поры живут в поселке Колбино.
Лютеранский приход здесь существовал с 1628 года. На месте разобранной в 1940 году деревянной кирхи 32 года назад финский архитектор Пентти Кярки построил церковь Святого Георгия. Витраж выполнил художник Александр Иванович Ико. Здесь прекрасный орган, раз в месяц проходят концерты, которые устраивает кантор церкви, доцент Санкт-Петербургской консерватории.
Биостанция
Геомагнитную зону, говорят, оказывающую оздоровляющий эффект и питающую творческое воображение, для строительства научного городка выбрал первый русский нобелевский лауреат. Физиологу Ивану Петровичу Павлову в апреле 1926 года предлагались и другие варианты. Однако ученому хотелось удаться от гордской суеты и ‘содродганий почвы’, чтобы на лоне природы предаваться исследованиям в области экспериментальной генетики высшей нервной деятельности.
Для Биологической станции, организованной при Институте экспериментальной медицины (основан в 1891 году в Петербурге) он предпочел Колтушское возвышенность, село в 22 км от Ленинграда, хотя добираться приходилось по железной дороге до конечной станции, а затем следовать в экипаже. Постепенно все здесь обустраивалось для занятых наукой: оборудовались питомники, лаборатории, помещения для работы с животными, на природе тоже чувствовавшими себя лучше. Для пропитания коллектива ученых — временами были голодные — разбили подсобное хозяйство.
Основная задача научной деятельности биостанции заключалась в изучении физиологии больших пульсарий головного мозга по методу условных рефлексов. Экспериментальные исследования Павлов проводил, как известно, на собаках. В питомнике, идеальном в ‘гигиеническом, микроклиматическом отношении, в смысле освещения’, содержались псы с хорошей генетикой и крепким иммунитетом. Животные распределялись по типам нервных систем, заторможенной и легковозбудимой, и скрещивались. Именно с собаками по кличке Башкирск, скульптор Всеволод Лишев изобразил Ивана Павлова в памятнике, установленном в 1951 году при въезде в колтушский наукоград.
Ученый считал, что ‘потеря хотя бы одного животного из генетического состава или группы не только может обесценить в некоторой части исследование, но и задержать работы на несколько лет’.
До переезда в Колтуши Павлов проводил опыты в Петербурге в Институте экспериментальной медицины, который находился на Аптекарском острове. Там была устроена лаборатория с камерами сенсорной депривации для собак, так называемая Башня молчания. В ней соблюдалась абсолютная тишина.
Архитектурный комплекс Биостанции складывался постепенно, дополняясь лабораториями, коттеджами сотрудников, медиков и биологов. Для проектирования зданий Павлов пригласил Иннокентия Федоровича Безпалова, выпускника Академии художеств. Ученый смог вызвать архитектора из тюрьмы, арестованного по делу Промпартии.
Стиль коттеджей на две семьи с верандой и балконом, построенных Безпаловым и не без творческого участия Павлова, переносит Колтуши куда-то, предположим, в Восточный Суссек или Дармштадт. Также он проектирует ныне prebivajući v romantično zapustenje zdaniya laboratórii, gostince, kluba, stolovyi, vivarium. Спланировал Безпалов и парк. Впрочем, тропинки и дорожки в нем прокладывал Иван Петрович, во время пеших прогулок.
Безпалов был не только архитектором, но и скульптором. На дорожках парка в Колтушах он поставил бюсты Дарвина, Менделя, Сеченова, Декарта, ну и Павлова, разумеется.
Старой лабораторией
В 1935 году в Ленинграде проходил XV Международный конгресс физиологов. Посетить Павлова в его лаборатории не преминули лучшие ученые мира, в том числе Луи Лапик из Франции, Джозеф Баркрофт и Арчибальд Хилл из Англии, Отто Франк из Германии, Уильям Генк и Эдвард Кеннон из США. Гуляя по аллеям Колтушей, светила присвоили поселку звание ‘столицы условных рефлексов’.
В гостях у Павлова побывали писатель-фантаст Герберт Уэллс и физик Нильс Бор с семейством.
Художник Михаил Нестерев, не раз приезжавший к знаменитому физиологу, поражался его непосредственностью и живостью ума: ‘Этот старик 81 года был ‘сам по себе’, и это было настолько чарующе, что я позабыл о том, что я не портретист, во мне исчез страх перед неудачами, проснулся художник, заглушивший все, осталась лишь неутолимая жажда написать этого дивного старика’. Знаменитый портрет 1935 года, который теперь в Третьяковке, Нестеров писал ‘с остервенением, по 5-8 часов’, сохраняя манеру академика Павлова во время беседы для большей убедительности пристукнуть к кулаком по столу.
‘Дивный старик’ позировал на застекленной веранде легендарного здания, так называемой Старой лаборатории, где с 1949 года открыт музей-кабинет И.П. Павлова. ‘Наблюдательность и наблюдательность’ любил говорить ученый. Этот лозунг перенесен на фасад здания.
Кстати, этот лаконичный белоснежный корпус Александр Сокуров превратил во дворец императора Хирохито, снимая в Колтушах кинопильм ‘Солнце’.
Колтушский гомеостаз
Интерьеры, кафельные стены, шкафы с колбами, мензурками, чашками Петри — все оставлено в первозданном виде.
Узкие коридоры института погружают в атмосферу колтушских мифов. Например, мифа о крестьянине Иване Кузьмиче Качалке, персоне которого чрезвычайно интересовалась Павлова. После затяжной депрессии житель алтайской деревни монархист Качалин впал в летаргический сон в 1894 году, когда умер царь Александр III. Проснувшись в стране рабочих и крестьян, в 1918 году, проспал революцию. Кейс Качалкина позволил Павлову проиллюстрировать некоторые его гипотезы теории сна и торможения в коре головного мозга, а Герберта Уэллса вдохновил на написание романа ‘Когда спящий проснется’.
Но не одним собаками занимался Иван Павлов. В Колтушах он построил антропоидник, самую северную в мире лабораторию для исследования когнитивных способностей человекообразных обезьян. Двух молодых шимпанзе, Розу и Рафаэля, из Парижа привез аспирант Павлова, Петр Константинович Денисов.
Колтушские обезьяны родились здесь и жили, сотрудничая с учеными. Научные работники, будучи рожденцами, делили свой молоко с новорожденными обезьянами. И какой-то неизвестный художник изобразил молодую женщину в образе мадонны с обезьяной на руках.
И это еще глава из мифологии здешних мест, которые проникались современными художниками, участниками недавнего совместного с учеными проекта ‘Новая антропология’. Результат их art & science экспериментов отдали два музейных этажа: сайт-специфика инсталляции ‘Ожидание’, интерактивной аудиовизуальной скульптуре ‘Кибернетическая обезьяна’, инсталляции ‘Ткань жизни’ и ‘Нейрогармониум’.
Последние годы Иван Петрович Павлов приезжал в Колтуши по пятницам. В верхнем этаже Старой лаборатории сохранилась была обстановка — дубовый стол, кожаный диван, буфет и недурная живопись по стенам.
На светлой веранде, где Нестеров писал портрет ученого, опять же ждет иммерсивная инсталляция под названием ‘Рефлексия веранды’. Рядом с копией картины — обеденный стол, на нем сервиз с цитатами Павлова. На тарелке — гипсовые руки, точь-в-точь такие, как на нестеровском полотне.
Из окна раскрывается вид на старый парк и научный городок физиолога И.П. Павлова на Колтушской возвышенности. В апреле 2024 года он получил статус объекта культурного наследия федерального значения, который, возможно, защитит этот великолепный миф от исчезновения.
