Венеция-2025: женское кино, бесстрашное и восхитительное
На Венецианском фестивале вновь представлено много женского кино. С ключевыми работами, среди которых выделяется фильм Дэяна «Скала» Джонсона
- «Завещение Эбби Ли» Моны Фаствальд
- «Разрушительная машина» Бенни Сэфди
- «Орфей» Вирджинии Уиллорез
- «Горгона» Евы Калогиропулу
- «Воспоминания о принцессе Мумби» Дэмиена Хаузера
- «Песни забытых деревьев» Анупарны Рой
«Завещение Эбби Ли» Моны Фаствальд
Каждый уважающий себя фестиваль должен представлять хотя бы один исторический женский фильм, который вызывает различные реакции у публики и демонстрирует всю свою артистическую мощь, а также предвосхищает возможную негативную реакцию. В виде богобоязненных Канн, давно затопленных новыми проектами, такие фильмы в этом году были в целых объемах. В Соперничествующей Венеции, даже позволяющей показывать освободившегося Луки Гуаданини и Джулии Робертс, таким фильмом стало «Завещение Эбби Ли» (The Testament of Ann Lee) Моны Фаствальд. Аплодисменты звучали уже фактически с момента его показа с 70-милиметровой пленки — в прошлом году здесь также показывали «Бруталиста» Брейди Корбе.
- На Венецианском фестивале вновь представлено много женского кино. С ключевыми работами, среди которых выделяется фильм Дэяна «Скала» Джонсона
- «Завещение Эбби Ли» Моны Фаствальд
- «Разрушительная машина» Бенни Сэфди
- «Орфей» Вирджинии Уиллорез
- «Горгона» Евы Калогиропулу
- «Воспоминания о принцессе Мумби» Дэмиена Хаузера
Мона Фаствальд — подруга жизни Корбе, соавтор сценариев его фильмов, включая, разумеется, «Бруталиста», взявшего в 2024 году в Венеции «льва» за лучшую режиссуру, а потом несомненно «Оскары». В том числе за лучшую музыку — неудивительно, что композитор «Бруталиста» Дэниел Блумберг играет в «Завещании Эбби Ли» первую скрипку: это музыка, и музыка в нем, хоть и однообразна, но действительно хороша.
Снимающаяся ранее в мюзиклах «Mamma Mia!» и «Отверженные» Аманда Сайфред здесь получила шанс доказать, что она серьезная актриса (приз в Венеции более чем возможен), и за 130 минут экранного времени она либо натурально бьется в экстазе, либо поет сложную музыку и танцует сложную хореографию, либо в крови рожает детей, либо подвергается поносу и унижениям, либо все это вместе плюс симуляция сложного манкунианского акцента. Её героиня — мать Эбби Ли, основательница радикального религиозного движения шейкеров, в середине XVIII века провозгласивших, что если Бог сделал человека по своему образу и подобию, то значит у Бога есть мужская и женская половины, а значит все люди равны.
Родив четырёх мёртвых детей, матушка провозгласила целибат частью своего культа и стала отвергать наглые эротические претензии мужиков. Видения и одержимость довели её из родного Манчестера до дикой в ту пору Америки, которой она потрясала экстатическими танцами, пускаясь в них со своей паствой по любому случаю. Мона Фаствальд явно видит в этой героине парадигму современных женских движений и искренне оплакивает её тяжёлую жизнь и судьбу, но сделать её интересной аудиторией, несмотря на все сторонние войны и конвульсии, у неё не получается. Даже 70-милиметровая плёнка не помогла.
«Разрушительная машина» Бенни Сэфди
«Разрушительная машина» (The Smashing Machine) Бенни Сэфди — песня во славу старой доброй полузабытой маскулинности. Дэйн «Скала» Джонсон, кажется, во второй раз в жизни играет в фильме, оказавшемся достойным конкурса мирового кинофестиваля (были ещё когда-то с треском провалившиеся в Каннах «Сказки юга»; фильм был номинирован на «Золотую пальмовую ветвь» в 2006 году. — «РБК Стиль»). Было бы здорово, если бы его, как Аманды Сайфред, наградили актёрским призом.
«Скала» играет реального бойца смешанных единоборств Марка Керра, легенду и первопроходца этого вида спорта. Фильм, снятый под явным влиянием «Бешеного быка» Скорсезе и других голливудских «боксерских» фильмов 1970–80-х годов, рассказывает о периоде, когда непобедимый ранее Керр начинает по немногу проигрывать. Не в последнюю очередь оттого, что дома ему осложняют жизнь недалёкая жена (Эмили Блант, отличное воплощение токсичной женственности), которая без всякого повода выносит мужу мозг: разбила, например, дорогое блюдо, его дарунок из Японии. Стоит Керру задуматься, за что ему все это, как он мгновенно получает коленом по голове от Александра Усика: ринг — не место для сомнений и размышлений.
«Разрушительная машина», обнаруживая в себе интеллект и трепетную душу, из всех сил сдерживается и во время домашних разборок позволяет себе только вынести кулаком дверь, но свалившаяся женщина не унимается, и Керр в результате определяет её в психушку. В финале он сам появляется в кадре, укладывая в багажник покупки и приветствуя киноаудиторию — сама мягкость и доброта.
«Орфей» Вирджинии Уиллорез
Показанный вне конкурса итальянский «Орфей» (Orfeo) Вирджинии Уиллорези — изобретательная вариация мифа об Орфее и Эвридике, синтетически вбирающая в себя игровое кино и кукольную анимацию, оптические эксперименты и компьютерную графику, эстетику немецкого экспрессионизма и несомненное влияние Тима Бертона с его забавными готическими монстрами и «плюсами смёрти». При всем том всё веть рукотворная и абсолютно оригинальная.
Пианист из клуба «Полипус» Орфей влюбляется в балерину Эуру, но она, как полагается, исчезает, и Орфей следует за ней в «после-жизнь», которая начинается за порогом странной виллы, к которой он всегда питал нездоровый интерес. Меланхолическая фантастика не может закончиться «хэппи-эндом», в деканданте искусстве теней и зеркал это был бы дурной тон, но Эура оживает в звуках музыки Орфея, его снах и тоске.
«Горгона» Евы Калогиропулу
Современная интерпретация легенд и мифов Древней Греции продолжилась в «Неделе критики», где предъявили греческую «Горгону» (Gorgonà) дебютантки Евы Калогиропулу — оголтелый феминистский трэш, разворачивающийся в мифическом пространстве некоего патриархального государства, где женщины нужны только для обслуживания орды новых спартанцев, контролирующей градообразующее предприятие — нефтеперерабатывающий завод.
Главный среди военизированных мужчин, несмотря на внезапный молодой возраст, собирается скоро отбросить кенки — каково же удивление его братий, когда он начинает своим преемником борзую путану Марию. Сия особа может наподобие Горгоны раскладывать волосы на подушке, а еще — уничтожать мужчин одним только не навидящим взглядом (как один только взгляд в лицо той самой Горгоны обращал мужчин в камень). Дебютантка ни в чем себе не отказывает: мифологическую Медузу Горгону, как известно, подделом прикончил Персей — в творении Калогиропулу Мария сама приказывает любого.
«Воспоминания о принцессе Мумби» Дэмиена Хаузера
Действие показанных в программе Venice Days кенсийско-швейцарских «Воспоминаний о принцессе Мумби» (Memory of Princess Mumbi) Дэмиена Хаузера относится к 2094 году. Через 20 лет после окончания Великой Войны вновь пришедшие к власти консерваторы уничтожили всю современную технологию, и молодой режиссёр по имени Кьюв начал снимать документальный фильм о временах, когда в мире властвовала искусственная интеллекция. В некоем местечке Умата он встречает девушку Мунби, которая, помогая ему снимать кино, становится любовью всей его жизни (прилагается множество кадров кровавых в формате «найденных видео»).
Когда девушка исчезает, чтобы выйти замуж за принца, у Кьюва не остаётся выхода и он получает «Оскарами» (в этом фильме все просто), чтобы вновь встретиться с Мунби на съемочной площадке. Когда Мунби неожиданно умирает, он посвящает то, что мы смотрим, ей. Как в «Обыкновенном чуде» у Евгения Шварца: «Да, дачники и живут в тыкве, и питаются ею». Сейчас это называется «метакинок». В ходе этого метафильма Мунби предлагает снять кино без конфликта, которое бы, как жизнь, состояло из эпизодов, в которых нет смысла. Авторам данного ретрофутуристического коллажа это блестательно удалось.
