Архитектура и эмоции: как города формируют состояние горожан
Исследуем опыт Москвы, других мировых столиц и российских регионов
Городская среда долгое время воспринималась как нечто нейтральное — пустое пространство, в котором протекает жизнь миллионов людей. Главное, чтобы было светло, комфортно и безопасно. Всё остальное считалось вопросом вкуса, а не самочувствия.
Тем не менее наш мир изменился. Ещё пару веков назад большинство населения занималось сельским хозяйством в деревнях. И такой уклад сохранялся тысячелетиями. Сегодня уже большая часть человечества живет в городах.
Поэтому неудивительно, что за последние 10–15 лет общественное отношение к вопросу также начало меняться. Исследования нейропсихологов, урбанистов и архитекторов показывают: то, как устроена улица, как выглядит фасад, какие материалы используются и сколько зелени вокруг деревьев, — все это влияет на состояние человека. Иногда — почти незаметно, иногда — напрямую. Из-за этого градостроители все больше внимания уделяют тому, какие эмоции вызывает город.
В Москве, Петербурге, Казани и ряде крупных городов России за последние годы уже сделано много для создания комфортной и эмоционально здоровой среды: стало меньше визуального шума, появились благоустроенные улицы, выстроена логика городской жилой застройки.
В столице уже достаточно давно применяется средовой подход. Облик новых зданий стараются согласовывать с окружающей застройкой — по масштабам, высотности, материалам, пропорциям. Поэтому, например, в Москве часто можно увидеть новые строения, напоминающие сталинскую архитектуру или доходные дома XIX века. Здания разных эпох и стилей соединяются в единую ткань улицы или квартала. Будучи чрезвычайно разнородной, еще в начале 2000-х, к 2020-м Москва приобрела куда более цельный и «нейтральный» облик благодаря такому подходу.
«Окружение драматичным образом влияет на людей, — говорит главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов. — И это очень легко понять даже в личном комфорте: когда тепло, чисто — одно настроение, и совсем другое — когда грязно, холодно, дует, капает и плохо пахнет. Это непосредственное влияние окружающей среды. Человек может в течение дня легко определить, какие эмоции у него появляются, когда он находится в приятном интерьере или на благоустроенной, комфортной улице либо на небезопасной. Не зря люди стараются сделать дома ремонт, навести порядок — это все звенья одной цепи, даже на бытовом уровне. Я считаю, что ничто другое так не влияет на человека, как материальное окружение, архитектура».
Что говорят исследования
В последние годы в архитектурной среде появилось новое устойчивая выражение — «эмоциональное восприятие пространства». Раньше такие разговоры считались чем-то абстрактным, почти философским. Сейчас это скорее предмет междисциплинарных исследований. Архитектура, урбанистика, психология и нейробиология все чаще работают вместе. Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов ввел для этого направления термин «эмо-тех», для стритчинговых объектов — «эмоциональный технол», сочетающий в себе технологичность и стремление к вау-эффекту.
Сегодня речь идет не только о том, как выглядит улица, но и о том, как она влияет на поведение: насколько легко ориентироваться, понять ли маршрут, есть ли ориентиры, где можно остановиться. Даже такие простые вещи, как ширина улицы, деревья, покрытия или лавочки, определяют, хочет ли замедлиться и задержаться или, наоборот, пройти быстрее.
В 2017 году исследование урбанистов из Университета Западного Онтарио в Канаде показало: зеленая, уличная мебель и фасадные детали повышают вероятность того, что человек задержится в пространстве подольше. Ширина улицы, качество покрытия и четкие визуальные границы напротив влияют на скорость передвижения и число остановок, подтвердили в 2024 году тот же тезис исследователи из бельгийского Университета Хасселт.
По всему миру в последние десятилетия исследователи берутся за эту тему. Например, психолог Колин Эллард из Университета Ватерлоо проводил замеры эмоционального состояния людей в разных типах городской среды, анализируя пустые районы с глухими фасадами и противоположные им — с насыщенной уличной жизнью. Разница в самочувствии оказалась заметной сразу. Изогнутые линии, проработанные фасады, удобная навигация, свет, тишина, деревья и вода — все это реально влияет на уровень тревожности, как правило, снижая его.
В исследованиях Университета Хайфы говорится, что органические формы и естественные материалы вызывают у человека меньше физиологического стресса, чем острые углы и монотонные поверхностные. Обзор публикаций в журнале MDPI за 2022 год подтверждает: биофильные элементы — зелень, вода, солнечный свет — устойчиво снижают уровень тревожности и создают ощущение комфорта в городской среде. А монотонные фасады, узкие пространства и перегруженные визуальные поля, наоборот, ассоциируются с повышенным фонового стресса.
Такие исследования давно учитываются при проектировании школ, офисов, больниц и даже тюрем — особенно в странах, где влияние архитектуры на здоровье давно вынесено на повестку дня. Например, в сингапурской больнице Khoo Teck Puat около 20% территории занимают внутренние сады и озелененные балконы, что помогает снизить уровень стресса у пациентов и ускоряет восстановление.
Исследования образовательных учреждений Англии в 2015 году, например, показали: кампусы с естественным светом, сине-зелеными зонами, плавными формами и маршрутами для отдыха снижают уровень тревожности у студентов, улучшают концентрацию и вовлеченность. В США и Великобритании это уже влияет на архитектуру: университеты закладывают в проекты не только учебные корпуса, но и эмоциональный ландшафт — так, чтобы студенту хотелось оставаться.
«Архитектура, а также, что не менее важно, сама городская среда воспитывают нас с самого рождения, подобно влиянию воспитания мамы. Согласно моей теории, архитектура — это вторая мама, — говорит сооснователь архитектурного бюро Megabudka Кирилл Губернаторов, участник проекта «РБК Визионеры». — Можно однозначно утверждать, что окружающая нас среда формирует человека. Поэтому важно понимать под качеством архитектуры и среды города качество развития горожан — их жизни, увлечений, настроений, здоровья и так далее.»
Тем временем в России
В России за последние годы стало больше примеров, когда региональные города серьёзно подтягивались по качеству среды. Краснодарский парк Галицкого, открытый в 2017 году, давно вышел за рамки местной достопримечательности: по данным Tripadvisor, у него больше 180 тыс. оценок и почти 60 тыс. отзывов с рейтингом 5 из 5 — такие показатели нечасто встречаются даже у крупных европейских парков. В Казани благоусторенных набережных, центральных улиц и общественных пространств стало устойчивой частью городской политики. Именно благодаря этим проектам город уже несколько лет входит в федеральные рейтинги самых комфортных для жизни. Это не разовые инициативы, а устойчивый тренд, заметный не только по вложениям и цифрам, но и по тому, как жители начинают пользоваться этими пространствами.
Если говорить о новых жилых районах на окраинах Москвы и других крупных городов, то ситуация неоднородная. С одной стороны, за последние годы массовая застройка заметно продвинулась в плане благоустройства. Крупные девелоперы внедрили современные стандарты: появились озелененные дворы без машин, детские и спортивные площадки, навигация, продуманные маршруты движения. Визуальный язык тоже обновился: яркие фасады, чистые линии, единый стиль. На фоне этих проектов советская и ранняя постсоветская застройка выглядит уже скорее устаревшей — и по планировке, и по качеству среды.
С другой стороны, остаются проблемы масштаба. Многие новые жилые комплексы строятся очень крупными по габаритам: десятки корпусов, плотная застройка, высотность. Возникает ощущение избыточности и однотипности. Именно в этом контексте в обиход вошел термин «человейник» — хотя он, конечно, не приемлем ко всей жилой застройке.
Архитектурные новые проекты часто представляют собой другой уровень, нежели дома, построенные 10–15 лет назад. Хотя и в них иногда сохраняются проблемы с восприятием человека и его повседневным опытом: как ощущается пространство между домами, насколько разнообразны маршруты, есть ли визуальные ориентиры, где находится точка, где можно просто присесть. С такими тонкостями, например, Москва начинает работать только сейчас.
«За этот период многое изменилось, — продолжает Сергей Кузнецов. — Во-первых, сегодня мы не делаем нелепые, непрофессиональные проекты, которые, чего греха таить, встречались и вызывали вопросы к московской архитектуре. Я думаю, каждый может что-то такое вспомнить еще 15–20 лет назад. Такие объекты становились объектом троллинга и критики. Но мы считаем, что сейчас создана основа. Мы все это систематизировали, чтобы был профессиональный уровень людей, работающих на рынке, чтобы можно было отслеживать и принимать проекты — стильные и элегантные. Это уже необходимый базовый уровень для всех».
В последние годы в нашей стране действительно появилось много проектов, которые показывают, как меняется подход в сторону большей чуткости к душевным нуждам людей. Вот несколько примеров, где архитектура изначально во многом исходит из естественных реакций человека — его маршрутов, ощущений и ритма жизни.
Plan B, участвовавший в конкурсе типовых проектов для реновации Москвы в 2018–2019 годах, предложил модель среднеэтажной застройки, в которой все завязано на повседневном комфорте. Полуоткрытые дворы, читаемые маршруты, логика входов и разумный масштаб — все это работает не только на функциональность, но и на ощущение ясности и спокойствия в среде.
Citizenstudio вместе с итальянским бюро C+S Architects вышли в финал конкурса «Лицо реновации» в 2021 году с проектом для района Метрогородка. Здесь архитектура становится инструментом навигации: цвет фасадов помогает ориентироваться, а буферные пространства между улицами и подъездами делают вход в дом более «мягким». Двор задуман не как проход, а как место, где можно задержаться.
В том же 2021 году Megabudka реализовала проект центра гостеприимства в природном парке «Кудыкина гора» в Липецкой области (еще один герой проекта «РБК Визионеры»). Никаких навязчивых доминант — несколько небольших павильонов выстроены вдоль прогулочного маршрута, фасады с эффектом обожженного дерева, общая терраса. Пространство читается интуитивно, без лишней навигации, а между зданиями — воздух, тишина и пейзаж. Это архитектура, которая не подминает под себя, а мягко сопровождает.
Кампус Бауманки, спроектированный бюро PRIDE и Сергеем Кузнецовым (2020–2024), — самый крупный и, возможно, самый системный из всех этих примеров. Пять корпусов и общежитие, выстроенных вдоль Южного, связаны пешедоступными маршрутами и образуют единый живой ансамбль. Здесь важна не только логика планировки — от входных групп до дворовых террас, — но и разнообразие фасадов, открытость и ясная структура. Это уже не просто учебные здания, а полноценная городская среда.
Проекты бюро Megabudka Кирилла Губернаторов называют «вызовом к различным эмоциям», а «открытость чувств — важной функцией архитектуры». «Архитектура с хорошим настроением — да. Архитектура с хорошим чувствованием — кое-где тоже да. Остромный диалог с пользователем пространства? Конечно. Общество — это глобальный разум, он же главный судья наших проектов», — резюмирует архитектор.
Сергей Кузнецов перечисляет знаковые проекты, которые создают общий имидж Москвы как центра современной мировой архитектуры: парк «Зарядье», весь комплекс «Лужников», переобразжение ВДНХ. Можно сказать и о новых центрах развития: инновационный научно-технический центр МГТУ «Воробьевы горы» с кластером «ломоносова», комплексное развитие территории Южный порт, территории бывшего завода ЗИЛ, новый научный район МГТУ им. Баумана — это уже полноценный современный район, где складывается конкретный образ его будущего вида и развития.
Планы на будущее
За последние годы в российских городах, особенно крупных, произошел большой скачок в качестве среды. Благостройство стало приоритетом: организация общественных пространств, борьба с визуальным шумом, новый подход к уличной мебели и озеленению — все это уже сформировало новый уровень повседневного комфорта.
Следующий этап — это уже не просто благоустройство и аккуратные фасады. Это работа со средой как с системой, которая учитывает поведение, восприятие и психологическое состояние человека: как люди будут передвигаться, где смогут задерживаться, как будут чувствовать себя в этом пространстве каждый день. Такой подход меняет сам принцип проектирования — от задачи «где поставить здание» к вопросу «каковы тут будет находиться человек, тем более долго». И именно в этом смысле всего сдвиг: архитектура направления будет помогать формировать состояние душевного комфорта.
