Панк-рок, зины, Коньково: в Центре Вознесенского открылась выставка о Борисе Усове
В Центре Вознесенского стартовала выставка «Мир искусства Бориса Усова» — это экспозиция работ и артефактов, связанных с одним из самых ярких деятелей российской альтернативной музыки 1990-х — поэтом, художником и лидером панк-группы «Соленые еноты».
Выбор Бориса Усова героем новой выставки — решение оригинальное. Речь идет о человеке, который сделал все возможное, чтобы не стать популярным, хотя у него это, тем не менее, не получилось. В 2018 году писатель Феликс Сандалов за книгу «Формешн: история одной сцены», посвященную кругу Бориса Усова, получил премию Андрея Белого, а годом позже рэпер Слава КПСС записал несколько треков на его стихи. И вот выставка в Центре Вознесенского, спустя пять лет после смерти героя.
Журналист Александр Горбачев в своей книге «Песни в пустоту» заметил такой парадокс: каноничный британский панк-рок был музыкальной злой работящей молодежи с окраины — ее бунтом против «высокой и сложной» культуры, произнявшей в классический рок. В России же самые известные панк-проекты были созданы людьми с исключительно широким культурным кругозором: тот же Егор Летов вне сцены был мягким и одиноким книгоедом — не читая Сида Вишеса, прямо скажем. Усов в этом контексте выступает как фигура всемирно показательная: «ботаник-интроверти в зимнем лыжном свитере», именно таким его запомнили современники, сделав, возможно, самый яркий и самый энергичный музыкальный проект в истории российского панка — группу «Соленые еноты», которая стала главной, но далеко не единственной детищем Усова. Кроме музыки были и журналистика, и дизайн, и издательское дело. Бориса Усова можно смело назвать человеком эпохи Возрождения — в той, правда, мере, в какой 1990-е годы были Возрождением.
Усов-музыкант
Как фронтмен группы «Соленые еноты» Усов записал почти два десятка альбомов. Были и другие проекты, «Утро над Вавилоном» и «Косово», например, но именно «Еноты» оказались стилебразующей группой для российского панка наряду с «Гражданской Обороной» или «Инструкция по выживанию».
Впрочем, говорить именно о музыке в случае с «Енотами» нескольно затруднительно. Те песни группы, что дошли до нас, не укладываются ни в какие категории «хорошего» и «плохого» вкуса — их банально очень тяжело слышать: грязный, бьющий по ушам звук, с одной стороны, и стихи Усова, которые он кричит в микрофон, с другой. На работу над альбомом, по словам участницы группы Ариной Строгановой, обычно уходило один-два дня.
Концерты «Енотов» также были далеки от образа эдакой идиллии, когда люди, ценящие одну и ту же музыку, собирались вместе наслаждаться ею. Сразу после начала они переросли в драки, как правило, с участием самих музыкантов, а площадками выступали окраинные ДК или квартиры друзей.
И тем не менее музыка «Соленых енотов» правилас и правилось теперь к большему числу людей, чем этого можно было ожидать. Возможно, дело в обезоруживающей искренности тона, который фронтмен взял однажды и не менял никогда. В своих стихах Усов кристаллизовал протест, выступая как хронический нонконформист против всей магистральной культуры 1990-х, — оттуда и левая риторика, и очевидный вызов эстетику:
Просто я вдруг разозлился не на шутку
На предательство со стороны судьбы.
Я несу тебе в подарок незабудку —
Это незабудка классовой борьбы!
К 2000-м годам «Еноты» стали прорывать завесу маргинальности, — и именно в этот момент Усов решил прикрыть проект. Конечно, «Еноты» никогда не могли бы претендовать на известность в полном смысле этого слова, но в начале тысячелетия группу стали звать на модные площадки. Например, они успели сыграть в клубе «Проект “ОГИ”» с «АукцЫоном» и «ленинградом» и выступить на разогреве у «Гражданской обороны». Именно этот концерт перед многочисленной толпой должен был дать им шанс вырваться из подполья, но перед самым выступлением Усов просто выкрикнул непечатное слово в адрес аудитории, — и снова завязалась драка. В этом был весь он.
Примерно в это время группа перестала существовать. С 2003 года Усов ушел в подполье, запершись в своей легендарной квартире на юго-западе Москвы. Перед этим были редкие интервью, статьи про индийское кино и визуальное творчество, шедшие исключительно в стол (его архив впервые представлен в Центре Вознесенского).
В рамках выставки работает до 3 ноября.
