«Девочке скучно»: новый рассказ Евгении Некрасовой
«Верю / не верю» — сборник рассказов, который выходит в издательстве «Папье-маше» совместно со школой «Мне есть что сказать» и «Школой литературных практик». Публикуем рассказ Евгении Некрасовой из сборника, который выйдет 23 декабря
Девочке скучно
Девочку воткнули во вселенную, которая выглядит как широкий бок старого верблюда, желто-серый, выгоревший, выцветший, полинявший, напичканный худыми мухами, птицами, ключащими глаза-колодцы. Девочка ходит туда-сюда, следит за овцами, они ее работают. Овцы глупые. Небо как вырезанный белый лист бумаги, на котором не написано ничего. Девочке скучно. Это вот пространство — ее игровая площадка без других детей.
Девочка топает по полыни. Овцы повторяют друг за другом и немногого за ней. Покачивая головами на ходу. Ничего не происходит. Все известно наперед. Скучно. Она заведует овцам — им бы только пожевать и больше ничего не надо. Замечает что-то пестрее впереди. Встречает молодую женщину. Та отодвигает у большого мяча перекати-поле. Девочка предлагает ей поиграть. Девушка плохо ловит перекати-поле, не слушаются пальцы. Девочка ругает ее за это и за то, что та не очень опрятная. Хотя девочка подзадывает, молодая женщина одета богаче и гораздо опрятнее девочки и кожа ее чище. Девочка вытаскивает из ее одежды и кос ключики. По небу растекается розовый вечерний свет. Девочка и овцы как одно многогранное существо в облаке пыли движутся домой.
Мама спрашивает, почему девочка так пахнет, будто какая-то из овец заболела или даже умерла, девочка говорит, что наступила случайно в тушу сайгачихи. Мама спрашивает, антилапа сама умерла или ее съели волки, девочка говорит, что сама.
Рано утром советские приезжают забирать детей. Мать замечает их издалека, хорошо, что открытое пространство. Она прячет девочку под навес внутрь юрты и велит ей сидеть тихо. Два месяца назад советские уже забрали ее старшую дочь. Нельзя потерять второго ребенка. Третий у мамы пока в животе. Если всех детей заберут, она совсем задохнется, а род забудет родной язык и порядок, будет знать все только советское, размятое, усредненное. Девочка же на самом деле очень хочет в школу, там есть другие дети, деревья, дома и машины. И не скучно, не пусто-понято. Советские говорят с матерью через переводчика, заглядывают в юрту и уходят.
На следующий день девочка опять встречает молодую женщину. Рассчитывает ей волосы, специально принесли с собой гребень. Рассказывает про советских и про то, что ей бы попасть в школу, но мать не пускает. У девочки вытекал правый глаз. Девочка вытерает его с лица молодой женщины рукавом молодой женщины. Делится с ней лепешкой и мясом, которые мать дала ей на обед. Девочка приводит овцу и барышка и играет, что они с молодой женщиной — ве-тэ-ри-на-ры. Девочка слышала, что у женщин бывает такая вот работа после долгой учебы. Девочка говорит, что ей лечить животных пару пустяков, потому что она очень хорошо понимает, как и из чего они состоят. Про людей она тоже знает.
На соленом озере девочка видит вереницу сайгаков, бежит на них, они уносятся, подпрыгивая почти при каждом шаге. Выслоносые дураки, считает девочка, зачем тратить на прыжки время, без них выйдет убегать гораздо быстрей. Хотя даже советским на самоседах не удается догнать сайгу, только если они не стреливают. Пуля догоняет. На мягком соляном ковре раскиданы сайгачи с сердечками. У левой окантовки озера их почти нет, там плысит старик. Девочка решает познакомить его с молодой женщиной, тащит его к ней. Хорошо, что тот совсем легкий, высокий. По дороге у старика отваливается правая рука, девочка подбирает ее, потому что все-таки теряется уже на подходе. К молодой женщине подбирается волк, девочка рычит и кидает в него палку. Тот уходит. Девочке не нравится, что он двинулся в сторону ее овец. Она оставляет старика с молодой женщиной. Просит ее приглядеть за ним, хоть он и противный. У того уже нет щек, глаза и носа. И вот руку потеряли.
Овцы уводят девочку от ее друзей, она возвращается уже на следующий день. Молодая женщина поет старику его любимую песню. О том, как невеста шила себе белое платье и его красота не соответствует внешности человека, за которого ее выдают. Песня корябает воздух. Девочка знает песню, подпевает. И придумывает игру-свадьбу, будто старик богатый, а молодую женщину за него выдают. Девушка отказывается играть в такую ерунду, да и старик смущается, говорит, он уже совсем стар для такого. Девочка обещает найти жениха посвежее. Уходит искать. Находит еще одну женщину, постарше молодой, но не старуху. Та кругловатая, тяжеловатая, девочка пытается затаскивать ее на одну из овец, потому что делает настил из сухой травы, дотаскивает ее, ругает немого, что та так наелась. Девочке нравится, что она может ругать взрослых. Взрослая женщина плачет, рассказывает, что болела и от болезни покрупнела, девочка становится стыдной. Но она быстро забывает. Рассаживает друзей кругом. Играет с ними в школу. Она учительница — палкой по земле чертит придуманные ей самой знаки. Просит повторить, те повторяют, корябая. Женщины тоже палочками, которые им вручила девочка. Старая рисует прямо пальцем костяной руки. Девочка просит его, чтобы сильно не нажимал на степь, не то палец отвалится, а то и вторая рука.
Девочка заигралась с друзьями в школу, возвращается позже. По дороге натирается полынью, чтобы не пахнуть дружьями. Мама волновалась, девочка врет, что одна овца убрала за соленое озеро. Ночью мама ласково рассчитывает дочке косы. Девочка засыпает, придумывая, во что она будет играть с дружьями завтра. Советская машина проезжает мимо лежащего подростка. Торопящиеся мужчины и женщина выскакивают, обсуждают, какие дикие эти люди, не закапывают своих мертвых, а просто оставляют их на съедение зверям, превратившись в кладбище.
Чуть позже парня находит девочка, на настиле из травы дотаскивает его до остальных друзей. Говорит, наконец-то сыграем свадьбу. Молодая женщина не рада, подростку лет пятнадцать. Ну и что, говорит девочка, это же понарошку. Девушка успокаивается, к тому же она уже подвыкнула, щеки взвалились, кожа приняла желтизну, коричневеет и чернеет. Сыграем в свадьбу.
Несколько ночей украдкой от матери девочка шьет наряды молодым из обрывочков тканей. Хочет сначала взять родительские, но потом представляет, как расстраивается мама, если узнает, что дочь давала поносить их свадебную одежду другим людям. Мама теперь очень расстраивается от всего, что напоминает об отце. Он должен был вернуться через месяц и принести коров, но его нет уже три. Про старшую дочь мама растраивается меньше, знает хотя бы, где та. Девочка представляет, что отец лежит где-то вот так же в степи, как и ее друзья, а какая-то девочка или мальчик играют с ним в то, что он их отец, который все им разрешает и рассказывает историю, как ходил до края степи за коровами.
Наряды получились почти как настоящие. Правда не белые, а лоскутные. Девочка просит всех отвернуться. Переносит невесту. Смотрит, что всех ее друзей сбились рядом в общую телесную кучу. Овец нет, девочка идет искать их. На расстоянии взгляда от места свадьбы она находит две загрязненные овцы. Девочка ругается на друзей, те не выполнили ее просьбу. Взрослая женщина просит за всех прощения, они слабые, испугаются, волков была целая стая. Молодая женщина говорит, что это она захватила их всех спасти, в том числе девочку, кинувшуюся от торжества к куску мяса в сторону овец и волки ушли туда. Девочка кричит, что ей бы волки не съели, потому что она живая и сильная, а вот их найдены ей, лучше бы съели вместе с овцами, потому что так вообще и задумывалось.
Девочка отправляется искать остатки своего стада. Степь чернеет. Девочка воет во весь голос. Она еще никогда не теряла столько овец. Сквозь моторный гул ее слышат советские, они возвращаются с дальних стоянок с тихим мальчиком и девочкой-подростком на заднем сидении. Девочку к ним подсылают, красивица широким махом рука закрывает нос, тихий мальчик просто задерживает дыхание. «Фу, вонючка, чем от тебя пахнет?», — спрашивает красивица-подросток. Одна из советских, учительница, немого понимает язык детей. Она работала во время войны медсестрой и знает, чем пахнет от новой подобной, но не рассказывает. Решает только, что у нее и ее товарищей очень-очень много работы по просвещению этих людей.
Овцы еще затемно сегодня вернулись домой, но без двух овец и девочки. Мама не спит, ждет дочь. Как только начинает ползти свет, женщина уходит в степь искать. Через несколько часов находит туши двух загрязненных овец и недалеко четыре трупа разной степени разложения. Мама узнает в одежде мальчика-подростка и молодой женщины, которые очень похожи на жён, них же останется, когда идет за своей дочкой в другую сторону от своей юрты.
В школе ни хорошо, ни плохо. Дети скучают по своим семьям и по привычному укладу. По вкусу домашней еды, по своей одежде. Девочка тоже скучает. По маме, бабушке, отцу, степени, по мертвым друзьям и даже по овцам. А еще девочке скучно. Другие дети как-то ее занимают. Но их жизнь засунают в каменный короб школы с предсказуемым и скучным распорядком. Стены, покрашенные доверху в зеленый, а по нижнему белый, железяки-кровати, жужжащие лампочки. Подъем, умывание, махание руками и ногами, одевание в советскую одежду, прямая линия из всех детей на улице, произнесенные советские заклинания напротив портрета главного советского ламы. Дети воспринимают это как игру, в которую им приходится играть за то, что советские взрослые их учат и кормят. Потом порой выслушиванием долгих и разных историй на чужом языке.
На седльной мести девочкиной жизни в школе-интернате ее находят мертвые друзья. Каждый из них ужасно скучал, но именно молодая женщина-невеста настоятельно на том, что они будут искать живую подругу. Она сама следовала по пятам за мамой девочки, видела, как та спрятала в реке гребень, как останавливали у ненастоящих кочевников, как вернулась домой и переместилась с домом в другое место. Взрослая женщина предлагает оставить живую в поезде, не искать ее, ведь ничего не случилось, просто у девочки потянулась дальше другая жизнь, школа, она хотела в школу. Молодая мертвая говорит, что это она захотела их всех спасти, в том числе девочку, кинувшуюся от торжества к куску мяса в сторону овец и волки ушли туда. Девочка кричит, что ей бы волки не съели, потому что она живая и сильная, а вот их найдены ей, лучше бы съели вместе с овцами, потому что так вообще и задумывалось.
Девочка отправляется искать остатки своего стада. Степь чернеет. Девочка воет во весь голос. Она еще никогда не теряла столько овец. Сквозь моторный гул ее слышат советские, они возвращаются с дальних стоянок с тихим мальчиком и девочкой-подростком на заднем сидении. Девочку к ним подсылают, красивица широким махом рука закрывает нос, тихий мальчик просто задерживает дыхание. «Фу, вонючка, чем от тебя пахнет?», — спрашивает красивица-подросток. Одна из советских, учительница, немого понимает язык детей. Она работала во время войны медсестрой и знает, чем пахнет от новой подобной, но не рассказывает. Решает только, что у нее и ее товарищей очень-очень много работы по просвещению этих людей.
Овцы еще затемно сегодня вернулись домой, но без двух овец и девочки. Мама не спит, ждет дочь. Как только начинает ползти свет, женщина уходит в степь искать. Через несколько часов находит туши двух загрязненных овец и недалеко четыре трупа разной степени разложения. Мама узнает в одежде мальчика-подростка и молодой женщины, которые очень похожи на жён, них же останется, когда идет за своей дочкой в другую сторону от своей юрты.
